Название реки Ландех наряду с другими однотипными названиями (Люлех, Тюлех, Таех, Палех) относится к доисторическим временам, когда можно дать только приблизительную дату: скажем, первые века нашей эры. Но не исключено, что оно гораздо древнее, древнее на тысячелетие, а то и на тысячелетия. Все гидронимы (названия рек и озер) подобного типа еще точно не идентифицированы, то есть никто из лингвистов, специалистов в языках, не может с уверенностью сказать, какому именно народу они принадлежали.
Видимо, не стоит верить легендам, что слово «Ландех» восходит к немецкому «ланд» (местность, страна), или, тем более, к названию какого-то овоща (есть и такая версия). Вообще название с корнем «ланд» могли здесь, у нас, дать разве что шведские викинги (варяги), когда-то, в IX веке, завоевавшие всю Русь, но следов присутствия этих викингов у нас не обнаружено.
Итак, название Верхний Ландех идет прямо к названию реки Ландех, и первое слово просто отличает его от Ландеха Нижнего. Вопрос, которое из селений древнее, спорный, но можно со значительной долей уверенности сказать, что Нижний Ландех древнее, ибо поселенцы шли почти всегда вверх по рекам, причем сначала по большим, потом, осваивая, но маленьким.
Теперь пора перейти к документам, которые все исходят из суздальских переписных книг: ведь до того, как «всех нас» перевели в Гороховецкий уезд, мы были «суздальцами». Верхний Ландех, как и Нижний, впервые упоминается в 1621 году как поместье знаменитого князя Дмитрия Михайловича Пожарского. Оба Ландеха, как и территория наших двух районов, входили в Мытский («мыцкий») стан Суздальского уезда. А вот и прямое документальное подтверждение существования Верхнего Ландеха в начале XVII века:
«...Да за ним же, за князем Д. М. Пожарским в вотчине, по государстве и Великого князя Михаила Федоровича всея Руси жалованной грамоте 1621 года... что ему дано за московское осадное сидение село Верхний Ландех на речке Невре, а в селе церковь Вознесения деревянная верх, да другая церковь Николая Чудотворца деревянна (как видим, прообраз Никольского собора существовал еще в начале XVII века — Н. Т.). Да в селе двор вотчинников, потом дворы бобыльские, бортное ухотье, деревни, починки и пустота, а всего: село да 45 деревень, да 22 починка, да 23 пустоши, а в них 93 двора крестьянских, а людей в них 117 человек (числится только мужской пол — Н. Т.), 123 двора бобыльских, а людей в них 125 человек». Стоит напомнить, что деревня в то время имела 2–4 двора, починок — 1. Судя по 45 деревням, 22 починкам и количеству жителей в них, село было очень небольшим и возникло, скорее всего, в конце XVI века.
Новые данные писцовых книг от 1629 года не дают почти никаких изменений ни в населении, ни в количестве населенных пунктов верхнеландеховской вотчины. После смерти выдающегося полководца князя Д. М. Пожарского (он был потомком стародубских князей, далеким праправнуком князя Ивана Всеволодовича Стародубского, младшего сына великого Всеволода III Большое Гнездо) село перешло к его сыновьям Ивану и Петру.
В записях за 1646 год мы находим очень скромные сведения «За князь Петром да за князь Иваном княже Дмитриевыми детьми Пожарского село Верхний Ландех на речке Невре, а в селе двор прикащиков, да на церковной земле нищих шесть дворов»...
А вот после 1646 года начинается некий демографический взрыв. Между 1646 и 1678 годами один из Пожарских выдал свою дочь замуж за князя Юрия Алексеевича Долгорукова и дал ему в приданое половину Верхнего Ландеха (и заодно Мыт). И в 1678 году в вотчине насчитывается уже 576 крестьянских дворов, 216 бобыльских и 2 782 души крестьян.
Ю. А. Долгоруков, сам будучи Рюриковичем, происходившим от князей Оболенских, прошел за свою жизнь всю придворную лестницу (воеводы в разных городах, окольничего, боярина) и закончил свои дни начальником стрелецкого приказа («министром обороны» России). Во время бунта 1682 года против царя Петра I он вместе с сыном был убит восставшими стрельцами. Печальный конец бунта известен, но менее известен печальный конец этой ветви князей Долгоруковых. После смерти Петра I родственники Ю. А. Долгорукова пытались встать уже на самую высокую ступень государственной лестницы: обвенчать царя Петра II с одной девицей своего клана. Петр IIнеожиданно умер, а на Долгоруковых со стороны Анны Иоанновны последовала опала: земли после 1731 года изъяли в казну, а самих (наиболее «виновных») отправили в ссыпку. Таким образом у них был изъят и Мыт, и половина Верхнего Ландеха, которой они владели (судьба владений второго помещика села, упоминавшегося в 1692 году Ф. С. Фуникова, неизвестна). Уже непосредственно из казны, то есть из государственных земель, Верхний Ландех попал к князю Г. А. Потемкину, представлять которого, наверное, не нужно.
Потемкин по крови не имел на княжеский титул никаких прав и получил его за «заслуги», как раньше Меньшиков, а позднее Суворов, Кутузов и другие действительно выдающиеся люди. Но, как бы то ни было, в 1777 году село принадлежит «генерал-аншефу и разных орденов кавалеру его светлости Григорию Александровичу Потемкину. В селе и вотчине числится 625 дворов, 2 619 душ мужского 2 679 душ женского пола.
Г. А. Потемкин, всесильный временщик Екатерины II и очень яркая личность XVIII века, владел селом недолго. Он умер бездетным, и село то ли было роздано его дальним-дальним родственникам, то ли вновь приписано в казну и распределилось совсем по-новому. Среди владельцев его мы видим графа Ивелича, уездного предводителя дворянства Соломирского, генерал-адъютанта Кокошкина и других помещиков. Но это уже почти что «новое время» — XIX век. А в XIX веке село Верхний Ландех стало торговым селом и быстро обогнало бывший «становой центр», село Мыт, стоявшее географически, несомненно, гораздо удобнее. Чем и как торговали верхнеландеховские купцы до сих пор неясно, но уже в начале XIX века некий купец Рыжов построил себе великолепный по тому времени особняк (известный «дом Рыжова»), каких в «становом центре» не было. Затем подошла очередь купца Климова (их дома теперь памятники гражданской архитектуры XIX века). Действительно, неясно, на каких товарах нажили барыши эти купцы. Ведь строчевышивальный промысел, обогатив многих, пришел гораздо позднее, в конце XIX века. Да и первым обратившим внимание на возможность обогащения на строчевышитых изделиях был чужак, еврей Люблинский.
Но дело подходило уже к XX веку, а далее к 1917 году. И Рыжовы, и Климовы, и Елисеевы были экспроприированы.
…С 1757 года Верхний Ландех наконец-то освободился от «Мытцого» станства и стал центром волости (наряду с ним центрами волостей стали Мыт, Кромы, а за «ближайшей границей» — Пестяки, Нижний Ландех, Мордвиново и Неверова Слобода). До 1925 года Верхнеландеховская волость (как и все наши) входила во Владимирскую губернию, а с 1925 года — во вновь образованную Ивановскую область. В 1929 году Верхний Ландех стал районным центром Шуйского округа Ивановской промышленной области, гигантского административного образования, включавшего в себя, кроме непосредственно Ивановской, бывшие Костромскую, Ярославскую и Владимирскую области. Но уже в 1930 году центр района был перемещен в Пестяки. «По-новому» Верхнеландеховский район возник в 1946 году. Сейчас Верхний Ландех остается центром района. Принимая во внимание катастрофическую демографическую ситуацию, неизвестно, сколько лет ему останется быть таковым Центром.